She is Elizabeth Mary Alex Suonn
Из личных воспоминаний Элизабет Суон.
Для чего нам дана жизнь? Чтобы прожить её, вкусив все блага, или же чтобы на собственной шкуре почувствовать, насколько неблагосклонна, может быть к тебе судьба? Ну, второе явно не про меня. Я, Элизабет Доерти (моя фамилия до вступления в клан) никогда не знала, что значит ходить в обносках и испытывать чувство голода. Ну, до некоторой поры не знала. Но начнем по порядку. Меня растили на всем готовом можно сказать, но как, ни странно избалованной я не была никогда. Отец – нефтяной магнат, мать всегда была дома, и мы не знали что такое нужда. Но, тем не менее, когда мы выезжали в город, мне всегда было жаль всех тех бродяг, которые скитались по улицам, просили милостыни или просто валялись в грязи. А больше всего меня, как ребенка удивляло обилие на улице беспризорных детей. «Мама, а почему они так грязно одеты? И ходят одни по улице? Где их родители?» засыпала я маму вопросами, а она в свою очередь закрывала шторки на окнах карет и недовольно поджимала губы. «Потому Элизабет что они не могут найти свое место в жизни. Им проще украсть или выпросить деньги, нежели их заработать!» Такие ответы мамы меня всегда расстраивали, и я всю оставшуюся поездку молчала, думая что было бы, если бы мои родители не нашли места в жизни и не дали бы мне туда путевку. Однажды я гуляла в нашем саду, и почему то калитка на улицу оказалась открытой. Я долго стояла, не решаясь выйти, но потом все-таки любопытство меня победило, и я шагнула на улицу. Там была совсем другая жизнь. В этом я убедилась практически мгновенно. Брань, пьяные крики, говор торговцев – все это наполняло улицы города и тогда жутко меня напугало. Странно вообще, что моя память о человеческой жизни распространяется настолько далеко. Ну да ладно, продолжим. Так вот. Идя по улице, я наткнулась на чумазую девчонку примерно моего возраста. Мы с ней уставились друг на друга круглыми глазами. Меня распирало жуткое любопытство. «Привет» - сказала я. Девочка ещё долго смотрела на меня, а потом все же ответила на мое приветствие. Девочку звали Натали. Мы стали болтать, а точнее я стала задавать все те вопросы, на которые в своем доме я не могла найти ответов. От Натали я узнала, что бедной она уже родилась, и никогда не видела ничего лучше своей лачуги, где теснились ещё 3 сестры 2 брата и отец. Мать Натали умерла, отец запил и в итоге заложил и дом и имущество, и вообще все, что было у их семьи. Правда родилась Натали ещё в нормальном доме, но как только она родилась ее, мать скончалась, поэтому она стала последним ребенком в семье. Все дети в их семье беспрекословно подчинялись отцу, потому что если откажешься идти на заработки (так они называли попрошайничество и воровство) то рисковали быть поколоченными. Эти слова произвели на меня, наверное, наибольшее впечатление. «Что прямо правда бьёт?» - искренне удивлялась я, а Натали надо мной только смеялась. «Тебя то, небось, никогда не били, да что там не били, даже голос не повышали!» - хихикала девчонка. «Нет! У нас в семье не принято так!» Натали ещё больше смеялась надо мной. Так мы проболтали до самого вечера, но плавно переместившись к нам в сад. Когда стали опускаться сумерки Натали загрустила. Она сказала мне, что ничего не принесет сегодня и ей влетит за это. Я очень не хотела чтобы Натали обижали и вынув из волос золотую заколку отдала её Нате. Она долго отмахивалась, но я её уговорила, и поблагодарив меня Ната ушла. И больше я её не видела, точнее, видела и не раз на улицах города, но лишь кротко махала ей рукой из окна кареты. Но одна наша встреча разрушила нашу дружбу, точнее мы потеряли друг друга, потому что нас увидела вместе моя мама. Она стала так кричать, что я даже испугалась. Обозвав Натали грязнулей, пройдохой и воровкой она выгнала эту девочку, а меня утащила домой, где долго читала мне нотации о том, что мне не стоит водиться с такими как Ната, что мне это не положено по статусу, и если бы нас кто-нибудь увидел это отложило бы чёрный отпечаток на репутации моего отца. Я пыталась возразить ей, сказать, что Ната хорошая. Но меня и слушать не хотели, а я упорно доказывала свою правоту. В тот вечер меня впервые в жизни наказали. Я со злостью отправилась в свою комнату и сильно хлопнула дверью. Потом 3 дня я не разговаривала с мамой. Потом как то все забылось и жизнь пошла своим чередом. Я росла и хорошела. Мне стукнуло 17, и меня вздумали выдать замуж. Разумеется, мне не предлагалось самой выбрать кандидата, а как во всех аристократических семьях мне его подбирали. Но пока они подбирали мне кандидата, в литературном клубе я познакомилась с молодым графом. Мы подружились, и стали хорошо общаться. Ну а потом как молотом по голове меня ударила любовь. Я влюбилась в графа, и тот отвечал мне симпатией. В итоге после 3-х лет дружбы мы решили поведать обо всем нашим родителям. Родители Кристофера восприняли эту новость очень позитивно, о чем я в этот же вечер узнала из письма, но однако когда я завела этот разговор со своими родителями мать схватилась за сердце а отец нахмурился после слов «Мама папа я влюбилась!» Но после волшебных слов "он граф" маме сразу стало легче, а отец заулыбался. На следующий вечер Кристофер и его родители приехали в наш дом, для обсуждения условий помолвки. Родители спелись сразу, потому как аристократы, да и мы с Кристофером жили душа в душу. Он тоже не страдал зазнайством из-за своего происхождения. Спустя 3 месяца мы поженились. Свадьба была устроена пышная, со множеством гостей в помпезных нарядах. На церемонию у меня было 2 платья. Одно для венчания второе для праздненства. Оба платья стоили неимоверных денег, и потом все время пылились в шкафу, от чего мне было, очень грустно, и порой я одевала то одно, то другое и расхаживала в них по дому, а Кристофер называл меня принцессой, подхватывал на руки и кружил по огромной гостиной нашего дома, подаренного нам на свадьбу. Спустя ещё несколько месяцев я поняла что забеременела. Кристофер был этому несказанно рад и стал обхаживать меня ещё больше, не смотря на то, что у него было много работы. Спустя положенный срок я родила Кристоферу сына, которого мы назвали Марком. После родов он сидел у моей кровати и целовал мне руки, благодаря за то, что я подарила ему наследника. Наша жизнь кардинально изменилась. Теперь все наше внимание было приковано к маленькому Марку, который успешно рос и развивался. В 10,5 месяцев наш малыш сделал свой первый шаг, а в 1,8 года он сказал свое первое слово, которым было не «мама» а «жизнь». Мы были поражены. Малыш рос прекрасно, и когда ему исполнилось 2 года, я снова забеременела и родила прекрасную белокурую девочку, которую мы назвали Мелисса. Марк очень любил сестру, мы не могли налюбоваться на наших ангелочков. Но наше счастье было недолгим. Вскоре мы выяснили, что у Марка лейкоз – смертельная болезнь крови. Наш сын быстро угасал и спустя 3 месяца умер, не смотря на наши усилия и средства, потраченные на врачей. Над семьей нависла черная туча. Мы очень сложно отходили от потери сына. Но когда Мелисса произнесла первое слово, мы были поражены. Этим словом было «Марк». Я помню тогда долго плакала и целовала Мелиссу. Постепенно жизнь вернулась в наш дом, Мелисса росла и расцветала. Мы отдали её в женский пансион, чтобы она получала образование. Но ничего не бывает гладко. Как-то раз я возвращалась от моей девочки поздно ночью. Сначала у нас забеспокоились лошади, а потом я почувствовала неладное. Кучера не было на своем месте. Я ужасно испугалась, ведь я осталась посреди дороги совершенно одна. Я кое-как остановила лошадей и села на место кучера. И тут из чернильной тьмы последовал удар. Довольно сильный и болезненный удар в правую сторону. Я упала и практически потеряла сознание, бок нестерпимо болел. Когда я перевернулась и попыталась сесть, то обомлела от страха. Передо мной стоял мужчина. На секунду я забыла свой страх, потому что мужчина был невероятно красив, а луна добавляла ему ещё больше шарма. Но когда я посмотрела ему в глаза, мое сердце пропустило удар. Кроваво-красные, цвета Бургунди, они хищно смотрели прямо на меня. Мужчина медленно опустился рядом со мной и наклонился к моей шее. Доля секунды и я почувствовала жуткую боль. Я закричала, но он не отставал от меня. Но тут за ближайшими деревьями послышался волчий вой и кровопийца, наконец, отпустил меня, метнув страшный взгляд на те самые деревья, он растворился во тьме, и мимо меня мелькнуло что-то огромное, похожее на волка, но в разы больше. Но мне было не до того. По моему телу, словно огонь разливался, будто в меня тыкали раскаленным ломом. Я отползла к деревьям и потеряла сознание. Не знаю, сколько я так пролежала, но когда я очнулась, то боли не было. Было что-то другое, что изрядно напугало меня. Я все видела слишком чётко. На каждом листочке я могла разглядеть каждую жилку. Обоняние тоже очень обострилось, и я познала весь мир запахов, которые не воспринимал мой человеческий нос. Но больше всего меня напугала скорость, с которой я могла передвигаться. Я была в полной растерянности, но тут же мне пришла мысль о Кристофере и Мелиссе. Они, вероятно, беспокоятся, потому как я давно должна быть дома, ведь практически рассвет. На тот момент я не знала, что меня уже 3 дня как объявили в розыск. Я бросилась в сторону дома. На подходах к городу я почувствовала невыносимо сладкий и манящий запах, а горло снова полоснуло лезвием. По дороге шла молодая девушка, которая и была источником этого запаха. Разум затуманился и я, в 3 прыжка нагнав девушку, впилась зубами ей в горло. Когда я выпила девушку до капли, я испугалась ещё больше и оттолкнула от себя труп. Я развернулась и побежала в город, стараясь не дышать, и как ни странно воздух был мне совсем не нужен, и поэтому я благополучно добралась до дома. Все ещё спали, даже слуги, потому что было около четырех утра. Проходя мимо зеркала, я взглянула на себя и ужаснулась. На меня смотрела умопомрачительно красивая девушка с глазами цвета Бургундии. Я несколько раз моргнула, но это было не видение. Я сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться и тут же пожалела об этом. Мои лёгкие наполнил сладкий запах человеческой крови. Яд начал обильно выделяться у меня во рту. Особенно сладко пахло наверху, там, где спала моя дочь. «Нет Элизабет, ты не можешь убить её, она твоя дочь!» Но зуд в горле становился все настойчивее. Вампирская сущность сломила меня. Я взлетела в комнату дочери совершенно бесшумно. И встала перед её кроваткой. Она была так красива. Золотые локоны раскиданы по подушке, ротик слегка приоткрыт, щёчки розовенькие... А на шее пульсирует венка. В ушах зашумело, её сердцебиение заполнило всю комнату, и, наклонившись над кроваткой... о Боже... я убила свою дочь. После того как рассудок вернулся ко мне я не поверила в то что я сделала. Я села на пол возле её кроватки и схватившись за голову, попыталась зарыдать. Но эта опция исключена из нового пакета моих способностей. Так прошло около 2-х часов, и потом мои истязания нарушил скрип двери. Это был Кристофер. И у него была довольно глубокая рана на руке. Я снова впала в кому. Запах его крови вскружил мне голову, и через несколько секунд мой муж, которого я без памяти любила, лежал мертвым. Я была в полнейшем шоке. Я возненавидела себя. Потом я словно обезумев, убила всех слуг в доме, и, забрав тело своего ребенка, скрылась в лесу. Я ушла довольно далеко, и без сил упав на землю, положила рядом с собой мою малышку. Я гладила её по голове и все ещё надеялась на чудо. Надеялась, что её малышка откроет глазки и кинется ей на шею с криком «Мамочка, я так скучала!» Но чуда не произошло. Две дырочки на шее от её клыков. Я убила собственную дочь. Я до сих пор не могу себе этого простить. Никто кроме меня и Джорджа до сих пор не знает, где она похоронена. На этом месте сейчас растет сакура. Так вот о Джордже. Он наткнулся на меня и на мою дочь в лесу. Поняв, что я новообращенная он предложил помощь. Я упорно отказывалась, но Джордж был настойчив. Подняв тело дочери на руки, я последовала за ним. Вампир жил в пригороде в огромном и красивейшем замке. Я долго привыкала к этому дому. Весь вычурный и пафосный он радикально отличался от моего спокойного дома. Мы как подобает, похоронили мою дочь в дальней части огромного парка, прилегающего к замку. Я очень долго не могла прийти в себя и ничего не ела, если такой способ питания вообще можно назвать едой. В конце концов, я так ослабела, что Джордж был вынужден приносить мне донорскую кровь. Я сутками сидела возле могилы дочери и смотрела в никуда. Однажды Джордж пришел с охоты, но не один. Он принес с собой моего нынешнего брата – Марселя. Парень был сильно избит и истекал кровью. Мое горло тут же сжал судорожный спазм. Джордж приказал мне не дышать потому как ему нужна была моя помощь. Он решил обратить Марселя. Мы все сделали и через 3 дня объяснили Марселю, что к чему. Он был очень благодарен за спасение его жизни, и беспрекословно слушал Джорджа во всем. Так мы жили несколько лет. Познакомились с несколькими кланами вампиров, но в целом жили спокойно, пока Джордж не принес двух близняшек – Алишу и Кристиану. Их мы тоже обратили. Но девочки были очень молодыми и сильно испугались своей сущности, но со временем они привыкли, и нас теперь было пятеро. Я более или менее вернулась в свой жизненный ритм, но смириться с убийством дочери, наверное, не смогу никогда. Девочки очень полюбили меня, я стала им старшей сестрой и наставницей. Все шло гладко, мы жили, особо не показываясь людям, но про нашу семью узнал царственный клан – Вольтури. Они нанесли нам визит спустя 80 лет после моего обращения. Все в них выдавало их царственность. Походка, манера держаться и говорить, слаженность и беспрекословность охраны – словом все. Аро мне сразу не очень понравился, хотя был весьма дружелюбен. Но было в нем что-то странное. Феликс и Деметрий были обычными охранниками, по крайней мере, на вид. Ещё с ними было двое детей. Алек и Джейн. Оба надменные, и сразу видно вкусившие прелести власти. У них были необычные дары. Джейн могла причинять адскую боль, а Алек напротив, лишал всех чувств. Но не в них дело. Был в их группе один вампир, который внешне был ,пожалуй младше только самого Аро. Красивое мужественное лицо не выдавало тех задатков царственности, что была у других. Одетый в обыкновенный, но видно, что дорогой костюм. Он держался позади всех, но видно, что был готов среагировать в любую секунду. В этот момент я впервые в жизни увидела Джека. Вольтури уехали, и мы вернулись снова к семейной жизни. Но свято место пусто, как известно, не бывает. Рядом с нами объявилась стая Детей Луны. Но и с ними мы умудрились ужиться. Заключили договор, обозначили границы и жили каждый в свое удовольствие. Но про них прознали Вольтури и уничтожили всю стаю. Всю, кроме, Доминика и Миланы. Милану я нашла как то в саду, когда шла от могилы дочери. Девочка сидела на траве и смотрела куда-то в лес. Я пыталась заговорить с ней, но она молчала. Я взяла её на руки, и тут из леса вышел Доминик, который был весь в крови. Я испугалась и прижала девочку покрепче. Но Доминик умалял его выслушать и я выслушав пришла в полный шок. Чтобы принять верное решение я позвала Джорджа. Джордж, увидев оборотней, взбесился, но я уговорила его выслушать Доминика в то время как прижимала к себе Милану. Девочка была поразительно похожа на Мелиссу. Я когда её увидела, подумала, что это мое воображение шутит надо мной. Пока Джордж слушал Доминика, я разглядывала девочку, гладила её по голове, перебирала золотистые локоны. И когда Джордж повернулся ко мне, то моментально все понял и улыбнулся. Мы приняли оборотней в семью. Доминик нашел общий язык с Марселем, а сёстрам понравилась Милана. Мы окунулись в спокойную семейную жизнь. Я, наконец, была счастлива. Но спустя несколько десятков лет пришло приглашение. На бал. От Вольтури. И моя жизнь перевернулась. Кардинально.
Отредактировано Heidi Volturi (Понедельник, 10 октября, 2011г. 03:01:33)
